Неточные совпадения
Десерт состоял из апельсинов, варенья, бананов, гранат; еще были тут называемые по-английски кастард-эппльз (custard apples) плоды, похожие видом и на грушу, и на яблоко, с белым
мясом, с черными семенами. И эти были неспелые. Хозяева просили нас
взять по нескольку плодов с собой и подержать их дня три-четыре и тогда уже есть. Мы так и сделали.
После этого гольд
взял кусок
мяса, завернул его в листья подбела и опустил в яму.
Дерсу принялся снимать шкуру и делить
мясо на части. Неприятная картина, но тем не менее я не мог не любоваться работой своего приятеля. Он отлично владел ножом: ни одного лишнего пореза, ни одного лишнего движения. Видно, что рука у него на этом деле хорошо была набита. Мы условились, что немного
мяса возьмем с собой; Чжан Бао и Фокин примут меры доставить остальное староверам и для команды.
Биваком мы встали на месте охоты. Часть
мяса мы решили
взять с собой, а остальное передать местным жителям.
Ну, тут я вижу, что он пардону просит, поскорее с него сошел, протер ему глаза,
взял за вихор и говорю: «Стой, собачье
мясо, песья снедь!» да как дерну его книзу — он на колени передо мною и пал, и с той поры такой скромник сделался, что лучше требовать не надо: и садиться давался и ездил, но только скоро издох.
У меня, спасибо, одна жена умела еще коневьи ребра коптить:
возьмет как есть коневье ребро, с
мясом с обеих сторон, да в большую кишку всунет и над очагом выкоптит.
Избранники сии пошли отыскивать труп и, по тайному предчувствию, вошли на одну гору, где и хотели отдохнуть, но когда прилегли на землю, то почувствовали, что она была очень рыхла; заподозрив, что это была именно могила Адонирама, они воткнули в это место для памяти ветку акации и возвратились к прочим мастерам, с которыми на общем совещании было положено: заменить слово Иегова тем словом, какое кто-либо скажет из них, когда тело Адонирама будет найдено; оно действительно было отыскано там, где предполагалось, и когда один из мастеров
взял труп за руку, то
мясо сползло с костей, и он в страхе воскликнул: макбенак, что по-еврейски значит: «плоть отделяется от костей».
Да она у меня, вообще… ну, ты сам видишь, ни в дудку, ни поплясать… неодушевленное
мясо, черт вас
возьми!
Думалось, что меня он
взял как привесок к В. П. Далматову, как кость или жилу, которую прибавляют как нагрузку к хорошему куску
мяса.
Откуда-то прошла большая лохматая собака с недоглоданною костью и, улегшись,
взяла ее между передними лапами. Слышно было, как зубы стукнули о кость и как треснул оторванный лоскут
мяса, но вдруг собака потянула чутьем, глянула на черный сундук, быстро вскочила, взвизгнула, зарычала тихонько и со всех ног бросилась в темное поле, оставив свою недоглоданную кость на платформе.
— Да, — отвечал Папилью, — я и сегодня обедал у его превосходительства. Черт
возьми, где он достал такого славного повара? Какой бивстекс сделал нам этот бездельник из лошадиного
мяса!.. Поверите ли, господин Розенган…
Как-то раз, около Ялты, я нанялся вычистить фруктовый сад от срезанных сучьев,
взял вперёд за день плату и на всю полтину купил хлеба и
мяса.
Это делается следующим образом: ястреба надобно на что-нибудь посадить, не отвязывая должника, потом
взять кусок свежего
мяса, показать сначала издали и потом поднести ему под нос, и когда он захочет схватить его клювом, то руку отдернуть хотя на четверть аршина и куском
мяса (вабилом) [Обыкновенно для вабила употребляется крыло какой-нибудь птицы (всего лучше голубиное), оторванное с
мясом: охотнику ловко держать в руке папоротку крыла, которое не должно быть ощипано] поматывать, а самому почмокивать и посвистывать (что называется вабить, то есть звать, манить).
Ему, очевидно, хотелось как можно скорее оглушить себя этой смесью. Выпив, он
взял с тарелки кусок того, что казалось глиной, а было вареным
мясом, посмотрел на него и бросил через плечо в стену кабака.
Тоже и народ
взять: живут по лесу, конину жрут, сырое
мясо едят, падаль, прости господи, и ту трескают… тьфу!
Я грубо
взял у него
мясо, пошел с ним за кулисы, выбрал местечко, где было потемнее, и там, сидя между всяким бутафорским хламом, с жадностью разрывал зубами
мясо и сладко плакал.
— Ну, поторговали! — говорит ему Малахин, смеясь. — Променяли козу на ястреба. Как же, ехали сюда — было
мясо по три девяносто, а приезжаем — оно уж по три с четвертаком. Говорят, опоздали, было бы тремя днями раньше приезжать, потому что теперь на
мясо спрос не тот, Филиппов пост пришел… А? Чистая катавасия! На каждом быке
взял убытку четырнадцать рублей. Да вы посудите: провоз быка сколько стоит? Пятнадцать рублей тарифа, да шесть рублей кладите на каждого быка — шахер-махер, взятки, угощения, то да се…
Царь и говорит: «Хорошо,
возьми нож и вырежь из купца фунт
мяса; только смотри, чтобы у тебя вес был бы верен, а если вырежешь больше или меньше фунта, ты виноват останешься».
В тот же день убитое животное было доставлено на бивак. Часть
мяса мы
взяли с собою, большую часть отдали удэхейцам, а шкуру отправили к устью реки Самарги для доставки ее весною на пароходе в город Владивосток.
— А убил… И какая из этой птицы корысть, не понимаю! Скворец! Ни
мяса, ни перья… Так…
Взял себе да сдуру и убил…
И так со всеми ими — с девушками, с женщинами: за то, чтоб жить, мало отдавать труд и здоровье, — у них есть еще то, до чего жизнь жестоко жадна, и она не отступит, пока не
возьмет и этого, пока в ее пахнущую кровью мясную лавочку смирившаяся женщина не принесет и своего
мяса.
— К приварку — не в виде
мяса, а презренного металла — ныне все получили пристрастие… Уж не знаю, кого вы
возьмете на службу компании, Василий Иваныч, только специалиста все-таки не мешает… Про себя скажу — кое-чему я, путем практики, научился и жизнь российских лесных пространств чую и умом, и сердцем… Но никогда я не позволю себе против высшей науки бунтовать.
На берегу реки, под откосом, лежал, понурив голову, отставший от гурта вол. У главного врача разгорелись глаза. Он остановил обоз, спустился к реке, велел прирезать быка и
взять с собой его
мясо. Новый барыш ему рублей в сотню. Солдаты ворчали и говорили...
— Ступай в свое место, будет сделано! — отвечал он; перекатился в кухню,
взял оттуда добрый кусок
мяса, растерзал его надвое зубами, свистнул, гаркнул: — Удалая! сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лес перед травой.
Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и
взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное
мясо турок есть заставил.
От посла
взяли принесенный им по обычаю букет «говорящих цветов», в знак миролюбивости посольства, и писание, в котором правитель изъяснял ему, в чем заключается дело, и потом тут же укорял его за то, что христиане ткачи и коверщики раздражают рабочих, принимая в свои общины всяких ленивых и ничтожных людей, которые приходят просить крещения без всяких убеждений, единственно из-за одного того, чтобы жить в общине на счет верующих, и потом, пользуясь общественными приношениями в виде хлеба, и
мяса, и рыб, эти даром накормленные люди могут работать дешевле, чем прочие трудолюбивые мастера, имеющие на своем содержании целые семейства.